Миклухо маклай и папуасы новой гвинеи. Путешествия миклухо-маклая и его гаремы. То ли Ротей, то ли Бука

Лоурен подпрыгивает от холода и надевает капюшон. В Москве +4 °C, а она вчера забыла шапку в ресторане. Мы на "Парящем мосту" в Зарядье, здесь сильный ветер, и мерзнут даже местные. А уж гостям с островов не очень помогают даже куртки, рассчитанные на 25-градусный мороз. Ведь они выросли в тропическом климате и хотя знали, что в нашей стране холодно, не могли себе представить, как это. Но если знакомить с Россией - то основательно, решил Николай Миклухо-Маклай. С холодным ветром, мороженым из ГУМа, спуском в метро и селфи на фоне Кремля.

Николай Николаевич - двоюродный праправнук и полный тезка русского ученого и путешественника. Почти 150 лет назад Миклухо-Маклай-старший совершил экспедицию к Новой Гвинее и прожил с папуасами северо-востока острова 30 месяцев. Они называли его "человек с Луны" - за белый цвет кожи. И просили "показать свою деревню". "В их языке не было слова "страна", только слово "деревня". Они не очень понимали, что страна может включать в себя много деревень", - объясняет Николай Николаевич. Рельеф в стране горный, передвигаться было сложно, так что островитяне жили изолированными племенами и даже не всегда знали своих соседей.

Поэтому в Папуа - Новой Гвинее сохранилось 867 языков. Но официальный язык - ток-писин, а преподают в стране на английском. На нем мы и разговариваем.

"Родители опасались за меня, - говорит Лоурен. - Спрашивали: ты вообще вернешься?" Представления о России у гостей складывалось из школьных уроков (где объясняли, что у нас коммунизм, все одинаково одеваются и ходят строем) и западных СМИ (где рассказывается, что наша страна - опасная мировая держава). Ваши знания о Папуа - Новой Гвинее наверняка тоже не слишком точные: при слове "папуасы" многие из нас представят себе людей в юбках из листьев и подумают о каннибализме (на самом деле и то и другое уже в прошлом, хотя юбки у островитян хранятся).

Когда в конце 2016 года Николай Николаевич учредил Фонд им. Миклухо-Маклая, его поразило, что, несмотря на все наследие русского ученого, у наших стран так мало связей. Он хотел поехать на берег Маклая (то самое место, где когда-то остановился его прапрадед, официальное название - берег Рай) как турист. "Но в туристической компании мне сказали: "Да, вы можете прилететь, но как визы получать и как добраться до берега, мы не знаем". Лететь до Папуа - Новой Гвинеи надо 40 часов с пересадками. Ее посольства в России нет, визу нужно делать в третьей стране (там, где представительство есть), туда надо еще добраться, и никто не гарантирует, что визы выдадут. "До этого я был уверен, что весь мир доступен и открыт", - улыбается Николай Николаевич.

До берега имени его предка он все же доехал. Но не как турист, а как организатор научной экспедиции, вместе с учеными из Российской академии наук и переводчиком, знавшим один из местных языков. Как оказалось, последний "научный контакт" двух стран произошел еще в конце 70-х.

Встречать экспедицию потомка "человека с Луны" на берегу Маклая собрались три тысячи человек. "Меня потом один журналист спросил: "А сколько ты заплатил за массовку?" Я его даже не понял сначала!" - смеется Николай Николаевич. Никакой массовки, разумеется: люди сами пришли со всех деревень и даже нашли российский флаг, чтобы поднять его вместе со своим.

После этого Николай Николаевич решил, что нужно показать островитянам "деревню" его предка, то есть Россию. Так спустя год в Санкт-Петербург и Москву впервые в нашей новейшей истории приехала делегация из Папуа - Новой Гвинеи. Поездку организовали Фонд им. Миклухо-Маклая и программа президента РФ "Новое поколение".

"Привези холодильник, я хочу делать бизнес"

"А почему здесь люди не улыбаются?" - спрашивает Майкл. Островитяне говорят, что люди в России приветливы, но улыбок на улице им не хватает. Еще их удивили хрен и горчица (один из гостей, не разобравшись, щедро намазал кусок сала - потом пожалел) и то, сколько у нас сохранилось старинных зданий ("нам тоже надо быть внимательнее к нашей культуре").

Хотя в Папуа - Новой Гвинее традиции чтут. Жители этой страны практически не переселяются, поэтому на берегу Маклая сейчас живут прямые потомки тех людей, которые когда-то встретили путешественника. Про него тут ходят легенды - например, что "когда он хотел есть, он всегда свистел и шел в деревню". Миклухо-Маклай действительно всегда насвистывал, когда шел к местным жителям, чтобы его появление не стало для них неожиданностью. Ведь папуасы никогда не показывали чужакам своих женщин - прятали их. Да и обсуждать что-то вместе с мужчинами женщины тоже не могли. Сейчас эти традиции в прошлом - среди пяти гостей с островов есть две девушки.

Впрочем, как объясняет Николай Николаевич, гости у нас - особенные. Это образованные и "продвинутые" люди, общественные деятели и преподаватели университетов. По большей части - политологи. Глядя на Кремль, шепчут друг другу: "Представляешь, здесь принимают самые важные решения в мире". По словам Миклухо-Маклая-младшего, делегатов тщательно отбирали. Потому что цель этой поездки - наладить связи в науке, культуре и бизнесе. "Для этого нужно доверие, а его можно заслужить, когда вы смотрите друг другу в глаза, а не просто подписываете соглашения", - уверен Николай Николаевич.

Но хотя к нам приехали жители двух крупнейших городов Папуа - Новой Гвинеи (Порт Морсби, столицы, в которой 8–18 ноября пройдет саммит АТЭС, и Маданга), многое в Москве их удивляет. Например, при входе в ГУМ некоторые впервые увидели крутящиеся стеклянные двери. Если бы среди гостей были жители деревень с берега Маклая, они бы, наверное, впечатлились еще больше - там нет ни электричества, ни нормальной связи с городами: дороги плохие, на машинах добираться сложно, а по воде катер ходит только дважды в неделю. В таких деревнях живет 85% населения страны. В этой обстановке один местный житель просил Николая Николаевича привезти холодильник на солнечных батареях. "Я спрашиваю: "Зачем?" А он мне: "Хочу делать бизнес. Я поймаю рыбу, заморожу, и когда в Маданг пойдет катер, я продам там сразу много рыбы", - рассказывает Миклухо-Маклай-младший. - То есть человек хочет холодильник, чтобы продавать рыбу не по одной штуке, а в нескольких десятках километров будет проходить экономический форум. Такой контраст".

На Никольской улице Лоурен, основательно замерзнув, покупает в сувенирном магазине шапку-ушанку. Про Россию она говорит: "Большая и холодная". И, кажется, это единственный стереотип о нашей стране, который себя оправдал.

Бэлла Волкова

Многие слышали о русском путешественнике Николае Николаевиче Миклухо-Маклае, который отправился на другой край Земли и прожил несколько лет среди папуасов. Он изучал их культуру и быт, а также флору и фауну Новой Гвинеи. Но всего этого могло и не быть, ведь знаменитого этнографа местные дикари едва не съели.

В школе Николай Николаевич Миклуха не считался одаренным учеником, даже дважды оставался на второй год обучения. Тем не менее, он смог поступить в престижный Гейдельбергский университет, затем слушал лекции в Лейпциге и Йене. Там он познакомился с философом и биологом Эрнстом Геккелем. Геккель пригласил способного юношу принять участие в научной экспедиции. В 1866-1867 годах они отправились Мадейру и Канарские острова.

Экспедиция из двух преподавателей и двух студентов изучала рыб и других обитателей моря. Сам Миклуха даже открыл для науки новый вид губок. Возвращались преподаватели и студенты по-разному: одни поехали через Париж, а Миклуха с напарником купили костюмы берберов и отправились в Марокко. Вероятно, именно там, в песках Черного Континента, в молодом русском ученом проснулся интерес к антропологии.

По возвращению в Йену он опубликовал свою первую научную работу о некоторых особенностях анатомии акул. Она была подписана двойной фамилией: Миклухо-Маклай. Сам ученый в своих записках не оставил об этом никаких пояснений, но у его наследников есть несколько версий. По одной из них, кто-то в их роду «пересекался» с шотландцем по фамилии Маклай. Другая, более правдоподобная, состоит в том, что, открыв новый вид губок, Миклуха приписал к его названию сокращение своей фамилии – Mcl. Так и появилось тот самый «Маклай».

Будучи человеком незнатного происхождения, Миклуха стыдился этого. Поэтому удвоив фамилию на польский манер (а мать Николая Миклухи была полькой), он сделал ее более «презентабельной». Распуская слухи о своем дворянстве, Миклухо-Маклай облегчал себе путь в научном мире, так как аристократам было намного проще получить финансирование, попасть в экспедиции.

Вскоре Николай Миклухо-Маклай отправился в путешествие по Италии, а затем в странствование по египетской пустыне к Красному морю. Рискуя жизнью, он даже пытался попасть в священный для арабов город Джидду. Тогда же молодой путешественник подхватил малярию, а также задолжал своим друзьям крупную сумму денег.

Вернувшись на родину, Миклухо-Маклай вступил в Русское географическое общество, завел полезные знакомства и смог организовать экспедицию по Тихому океану. В ноябре 1870 года на борту 17-пушечного корвета «Витязь» путешественник вышел в длительное плавание. По пути он провел ряд исследований флоры, фауны, климата, закупил подарки для аборигенов: ножи, топоры, ткань, иголки, мыло, бусы.

20 сентября 1871 года «Витязь» причалил в бухте Астролябия у северо-восточного побережья Новой Гвинеи. Когда корабль дал артиллерийский залп, чтобы приветствовать собравшихся папуасов, те испугались и разбежались.

Оригинально прошло первое знакомство Николая Миклухо-Маклая с туземцами уже на земле. Чтобы наладить отношения с местными жителями, он отправился в деревню Горенду, где жили дикари-каннибалы. Увидев белокожего человека, те стали угрожать, бросали копья, стреляли из луков под самые ноги. Выжить в такой ситуации, казалось, почти нереально. Что же сделал русский путешественник? Он расстелил циновку, лег на нее и демонстративно заснул.

Когда ученый открыл глаза, он увидел, что папуасы потеряли весь боевой задор. Дикари, увидав человека, который их нисколько не боялся, решили, что тот бессмертен. Более того, туземцы подумали, что это настоящий бог.

Естественно, никто не стал их разубеждать в обратном. Николай Миклухо-Маклай еще не раз удивлял папуасов. Однажды он продемонстрировал туземцам, как горит спирт. Он пояснил дикарям, что если захочет, то сможет поджечь и все море. После такого его, естественно, боялись и уважали еще больше.

Это было лишь начало первой экспедиции русского путешественника в земли Новой Гвинеи, из которой он привез богатейший этнографический и антропологический материал, а также коллекции животных и растений этого тропического острова с другой стороны Земли, который найдет чем удивить. У папуасов Новой Гвинеи есть еще

В представлении современников Николай Николаевич Миклухо-Маклай остался взбалмошным бунтарем и мечтателем, который, по сути, не оставил после себя никаких фундаментальных трудов. Ученые признали его доказательство видового единства человечества - и только. Однако всю свою недолгую жизнь Николай Николаевич посвятил науке и достижению главной мечты: создать на островах в Тихом океане свободное государство папуасов. Причем ради превращения задумки в жизнь, он постарался столкнуть лбами три могущественные державы – Британию, Германию и Россию.

Противоречивая личность

Николай Николаевич остался в фигурой противоречивой. Он родился в селе Языково-Рождественское Боровичского уезда Новгородской губернии, образование получил в Германии, а значительную часть его жизни прошла в экспедициях. Николай Николаевич написал более полутораста научных трудов. Отрицал, что представители черной расы являются переходным биологическим видом от обезьяны к homo sapiens. При этом северо-восточное побережье Новой Гвинеи в его представлении являлось идеальным «этнографическим заповедником», во главе которого он и мечтал встать.

Что касается национальности, вопрос до сих пор остается открытым. Шотландские корни ученого не подтверждены. А брат Михаил говорил: «в нашей семье не было квасного патриотизма, мы были воспитаны в уважении всех национальностей». Сам Николай Николаевич в автобиографии написал о себе в третьем лице: «Ник. Ник. представляет собой смесь элементов: русского, германского и польского».

Николай Николаевич вызывал у своих современников весьма неоднозначные чувства. Адмирал Иван Алексеевич Шестаков, управляющий Морским министерством, пренебрежительно называл его «прожектером» и писал: «Хочет стать на Новой Гвинее «царьком»».
Вот слова Ивана Сергеевича Тургенева: «Черт знает, почему мне кажется, что весь этот господин - пуф и никакой такой работы после себя не оставит».

А это - признание Льва Толстого: «Вы первый несомненно опытом доказали, что человек везде человек, то есть доброе общительное существо, в общение с которым можно и должно входить только добром и истиной, а не пушками и водкой».

Исследователь страдал приступами малярии, недолеченной лихорадкой денге, мышечным ревматизмом, болями в челюсти. Из-за постоянной борьбы с хроническими заболеваниями и осознания неизбежной скорой смерти, циничный и хладнокровный Николай в некоторых моментах был весьма сентиментален. Причем эта сентиментальность, как и сам ученый, отличалась, мягко говоря, своеобразностью. Яркий пример - лампа, которую Николай всегда брал с собой в путешествия. Он изготовил ее из черепа и локтевых костей своей возлюбленной, которая перед смертью завещала ему часть себя. Николай поставил череп на кости, на своде поместил фитиль, а над ним соорудил абажур зеленого цвета. Таким образом, он чтил память о ней и не забывал о скоротечности человеческой жизни.

То ли Ротей, то ли Бука

В середине октября 1870 года на собрании Российского географического общества Николай Николаевич представил проект экспедиции на острова Тихого океана. Замысел отличался амбициозностью и размахом, но был весьма туманен. У многих ученых возник вполне логичный вопрос: зачем России удаленные тропические клочки суши? Но Миклухо-Маклаю одобрение ученых не требовалось.

Вскоре он получил заграничный паспорт «дворянина Миклухо-Маклая, командированного с ученой целью». С этого момента двойная фамилия исследователя стала официальной. До этого она не являлась закрепленной в документах. Ученый называл себя Миклухо-Маклаем, чтобы добавить весомости. Ведь в те времена происхождение человека играло очень большую роль и матери Николая (она была наполовину полькой с примесью голубых кровей) с большим трудом удалось добиться того, чтобы его все-таки причислили к потомственному дворянству.

Совет Общества назначил Николаю Николаевичу 1200 рублей в качестве пособия. А вскоре морской министр адмирал Николай Карлович Краббе сообщил ученому, что его возьмет на борт корвет «Витязь», правда «без производства довольствия от морского ведомства».

И 8 ноября 1870 года «Витязь» из Кронштадта отправился в плавание. Путешествие до заветной цели – Новой Гвинеи – продлилось почти год. 19 сентября 1871 года корвет вошел в Залив Астролябия, что в северо-восточной части острова.

Папуасы подплыли к кораблю, предварительно взяв с собой дары. Команда приняла их хорошо, но потом произошло недоразумение. Когда островитяне направились обратно, команда решила отсалютовать в честь своего прибытия и бахнула из пушки. Перепуганные аборигены поспешили скрыться в джунглях. Миклухо-Маклай вместе со шведским матросом Ульсоном и чернокожим подростком-слугой, которого звали просто Бой, сошли на берег. Капитан «Витязя» предлагал ученому взять с собой матросов в качестве охранников, но тот отказался. Он решил собственными силами, демонстрируя доброту, наладить контакт с жителями островов.

Исследователю и его спутникам повезло. Среди папуасов оказался один смельчак – Туй. Он справился со страхом, подошел к Николаю Николаевичу. Поскольку ученый немного владел местным языком, ему удалось узнать любопытную вещь. Оказывается, местные восприняли появление белого человека как приближающийся апокалипсис. Но ничего страшного не произошло. Поэтому они решили, что Николай – их великий предок Ротей, который «ушел, но обещал вернуться». Но после грохота пушек мнение папуасов, конечно, изменилось: Николай Николаевич из ожившего предка Ротея превратился в злого духа по имени Бука.

«Витязь» покинул залив Астролябия через неделю. За это время на мысе Гарагаси Миклухо-Маклай с помощниками построил хижину. И по наставлению капитана корабля небольшая площадка возле жилища была заминирована на случай нападения аборигенов. Точно неизвестно пригодился ли исследователю этот «щит» или нет.

Первое время отношения с местными жителями не складывались. При любых его попытках пойти на контакт, папуасы просто убегали из своей деревни под названием Бонгу и прятались в джунглях. Один только Туй иногда заходил в гости к ученому. Он помогал Миклухо-Маклая практиковать язык, а также рассказывал о жизни на островах.

Сдвинуть дело с мертвой точки помог случай. Однажды на Туя упало дерево, повредив голову. И лечение не помогало – рана начала гноиться. Тогда за дело взялся Николай Николаевич. Он сумел помочь несчастному аборигену, после чего местные перестали воспринимать как злого Буку. Более того, они пригласили его к себе в деревню. Вот только женщин и детей на всякий случай все равно спрятали. Воспоминание о пушечных выстрелах глубоко засели в их головах.

В хижине на мысе Гарагаси Миклухо-Маклай провел целый год. За это время он исследовал огромную территорию острова, составил подробное описание флоры и фауны, переименовал залив Астролябия в Берег Маклая, сумел стать для аборигенов не просто другом, а белокожим богом. Они звали его «каарам тамо», что можно перевести, как «лунный человек».

В середине декабря 1872 года к острову подошел клипер «Изумруд». Любопытно: в России и Европе были уверены, что исследователь давно погиб. Газета «Санкт-Петербургские ведомости» даже опубликовала об этом некролог. Поэтому максимум, на что надеялась команда «Изумруда» - найти могилу Миклухо-Маклая. К их удивлению, он был жив, хоть и сильно болен. В таком же состоянии находился швед. А вот Бой дожить до прихода судна не сумел, его скосила «опухоль лимфатических желёз в паху».
В течение двух дней островитяне провожали ученого, которого они к тому моменту называли не только «каарам тамо», но и «Тамо-боро-боро». На языке аборигенов это означало наивысший начальник.

Папуасы тоже люди

В мае 1875 года до Николая Николаевича дошли слухи о том, что Англия готовит аннексию восточной части Новой Гвинеи. В том числе и залива Астролябия. Эта ошарашила ученого. Поэтому он отправил письмо Семенову-Тян-Шанскому, руководителю РГО, в котором говорил, что папуасы нуждаются в защите. Были там такие строки: «Не как русский, а как Тамо-боро-боро папуасов Берега Маклая я хочу обратиться к Его Императорскому Величеству с просьбой о покровительстве моей страны и моих людей и поддержать мой протест против Англии…». Проще говоря, Николай Николаевич предлагал России протекторат над Новой Гвинеей, но с сохранением ее суверенитета. Петр Петрович переслал письмо в Министерство иностранных дел и департамент внутренних отношений, который возглавлял барон Федор Романович Остен-Сакен. Он-то и рассказал императору Александру II о замысле Миклухо-Маклая, а заодно порекомендовал государю завернуть проект. Александр так и поступил.

Осознав, что надеяться больше не на кого, Николай стал готовиться ко второй экспедиции самостоятельно. Ему удалось договориться с голландским бизнесменом по фамилии Шомбургк на счет того, чтобы торговая шхуна «Си Бёрд» доставит исследователя к берегам Новой Гвинеи. Кроме этого, Шомбургк обязался прислать за ученым корабль спустя полгода.

27 июня 1876 года шхуна «Си Бёрд» вошла в залив Астролябия. Миклухо-Маклай провел среди папуасов почти полтора года, поскольку голландец своего слова не сдержал. К сожалению, известно об экспедиции немного, поскольку многие записи из полевых дневников Николая Николаевича были утеряны.

Ученый, как и в первый раз, поселился недалеко от деревни Бонгу. Только теперь он построил хижину на мысе Бугарлом, поскольку его старое жилище было уничтожено термитами. Николай Николаевич разбил огород, стал выращивать незнакомые аборигенам культуры – тыкву, кукурузу, огурцы и арбузы. Вскоре овощи «прописались» и у местных жителей.

Папуасы, конечно, вспомнили ученого и встретили его очень тепло. Более того, они пригласили его на свадьбу, где позволили увидеть главное таинство – похищение невесты. Побывал он и на похоронах, что отражено в воспоминаниях.

Во время пребывания среди островитян Николай Николаевич сделал упор на антропологические исследования. В дневнике он оставил запись: «В будущем те же райские птицы и бабочки будут восхищать зоолога, те же насекомые насчитываться тысячами в его коллекциях, между тем как почти наверное может случиться, что будущему антропологу придётся разыскивать чистокровного папуаса в его примитивном состоянии в горах Новой Гвинеи, как я искал сакай и семанг в лесах Малайского полуострова».

Примерно в это время у исследователя появилась мысль о создании Папуасского Союза, объединяющего разрозненные деревни Новой Гвинеи. И уже этот Союз он задумывал пристроить под защиту какого-либо мощного европейского государства. В качестве «охранника» Миклухо-Маклай рассматривал не только Россию, но еще Британию и Германию. Ученый побывал в нескольких десятках деревень, общался с местными и думал, как их объединить? Ситуацию осложняла не только удаленность поселений друг от друга, но и языковой барьер. Ведь местные жители говорили на разных диалектах. Он выяснил, что в 27 деревнях люди говорят на 14 языках.
Во время второй экспедиции Миклухо-Маклай окончательно убедился в том, что папуасы – вовсе не «соединяющее звено» между обезьяной и белым человекам. Об это он писал так: «Части света с их различными условиями жизни не могут быть заселены одною разновидностью Species Homo. Поэтому существование многих рас совершенно согласно с законами природы…».

Через 6 месяцев судно не появилось. Его съестные припасы заканчивались. От огорода толку было немного. К тому же не на чем было делать записи. Поэтому исследователю пришлось задействовать книжные листы и писать между строк. Но главное – таяло драгоценное время. Ведь Миклухо-Маклай думал, что аннексия Новой Гвинеи начнется буквально со дня на день. Сложившаяся ситуация сильно ударила по ученому, его здоровье резко ухудшилось, но ученую деятельность он не прекращал.

В такой нервной обстановке прошел еще год. И вдруг в заливе показалась шхуна «Флауэр оф Ярроу». Голландский бизнесмен все-таки вспомнил о своем обещании. Перед тем как подняться на борт, Миклухо-Маклай долго разговаривал с вождями деревень. Эта беседа сводилась к одному – если на острове появятся белые, местные должны прятаться от них. Также он показал папуасам тайные знаки, по которым они смогут узнать человека от Тамо-боро-боро.

В ноябре 1877 года шхуна покинула залив.

Попытка реализовать мечту

Спустя 4 года Миклухо-Маклай представил британцам «Проект развития Берега Маклая». Так командующий военно-морским флотом в юго-западной части Тихого океана Уилсон узнал, что ученый хочет вновь вернуться к папуасам, чтобы защитить их от европейцев. Ведь Миклухо-Маклай все еще ждал кровавой аннексии Новой Гвинеи со стороны какого-либо государства. Как ученый и исследователь, Николай прекрасно знал о жестокости колонизаторов и надеялся, что его папуасы не повторят печальной участи многочисленных туземных племен, населявших острова Атлантического и Тихого океанов.

Главная цель «Проекта» заключалась в создании Большого Совета из деревенских старейшин. В объединенных деревнях должны были появиться школы, дороги, мосты. Предполагалось постепенное развитие местной экономики. Сам ученый определил себе должность консультанта и министра иностранных дел. И если все бы пошло, как задумывалось, со временем Папуасский Союз признал бы протекторат Великобритании. Но заинтересовать англичанина Николай Николаевич не смог.

С тем же самым «Проектом развития Берега Маклая» Николай Николаевич обратился к управляющему российским Морским министерством Шестакову. Тот тоже идею отверг, заявив, что Николай «хочет стать на Новой Гвинее «царьком»». Зато другая инициатива Миклухо-Маклая – создание заправочной базы в Новой Гвинее для русского флота – заинтересовала самого императора. И Шестакову поручили заняться проработкой инициативы.

Но идея «Проекта» не оставляла ученого. В 1883 году он вновь попробовал «пристроить» его в Британии, и вновь неудачно. Зато сдвинулась с мертвой точки идея создания базы русского флота. Шестаков поставил перед командующим отрядом судов Российской империи на Тихом океане контр-адмиралом Николаем Васильевичем Копытовым задачу: исследовать береговую линию Нивой Гвинеи и решить, подойдут ли гавани, предложенные Миклухо-Маклаем, в качестве угольных складов для кораблей.

Поэтому была запланирована разведывательная экспедиция к берегам Новой Гвинеи. И в середине марта 1883 года корвет «Скобелев» (переименованный «Витязь») с Миклухо-Маклаем на борту достиг залива Астролябия.

Третье пребывание Николая Николаевича среди аборигенов оказалось самым коротким - всего 8 дней. Выяснилось, что почти все местные, которых он знал, уже умерли, в том числе и Туй. А деревня Бонгу сильно обезлюдела. Папуасы объяснили это болезнями, войнами и «колдунами из гор».

Миклухо-Маклай был подавлен и разбит. Он понял, что мечту о Союзе в задуманном варианте воплотить в жизнь не удастся. И решил, что «Проект» нужно видоизменить. А именно: во главе Союза должен встать именно он. При этом под чьим протекторатом будет государство, неважно. Пообещав папуасам, что скоро вернется, Николай Николаевич покинул остров.

Параллельно с этим Копытов исследовал гавани, но ни одна из них не подошла. Главная проблема заключалась в их удаленности от океанских коммуникаций. Для того чтобы добраться до путей, крейсерам пришлось бы тратить слишком много угля. Тем не менее, Копытов высоко оценил заслуги ученого и даже выплатил ему несколько сотен долларов за оказанные услуги проводника и переводчика.

Амбициозный план

Сложная обстановка вокруг Новой Гвинеи подтолкнула Николая Николаевича написать великому князю Алексею Александровичу письмо, в котором он вновь возвращался к Папуасскому Союзу и российском протекторате над ним. А заодно отправил послание Александру III.
И вновь Шестакову пришлось разбираться с «Проектом» Миклухо-Маклая и отчетом Копытова. После очередного тщательного изучения материалов управляющий Морским министерством вынес вердикт: «прожектер». А императора неприятно удивил промах ученого с расположением базы для флота. В общем, со стороны России Миклухо-Маклай не мог рассчитывать на поддержку.

Тем временем юго-восточная часть Новой Гвинеи стала британской – это постаралось правительство австралийского штата Квинсленд. Оно, не спрашивая разрешения у других государств, просто объявило остров своей собственностью и направило необходимые документы в Лондон. Сделано это по одной причине – австралийцы боялись, что их может опередить Германия. И, таким образом, появится серьезная угроза британским колониям в том регионе.

Николай Николаевич попытался повлиять на судьбу, как он считал, своего Берега Маклая. Ученый посчитал, что именно русский «Скобелев» подтолкнул правительство Квинсленда к аннексии. О страхе перед Германией он не догадался. Поспешив с выводами и не разобравшись в проблеме, Миклуха отправил очередные письма в Россию, Англию и Германию. Только на сей раз особую надежду Николай Николаевич возлагал как раз на Германию и Бисмарка: «...предохранить от захвата англичанами саму землю, но и взять под защиту права темнокожих туземцев островов Тихого океана как людей, от бессовестной несправедливой и жестокой эксплуатации не только англичанами, но и всеми белыми вообще».

Ожидая вердикта сильных мира сего, летом 1883 года Николай Николаевич перебрался в Сидней. Здесь обосновался в биологической станции, продолжая исследовательскую работу. Тогда же он принял решение жениться на своей старой знакомой – Маргарет Робертсон, несмотря на враждебное к нему отношение родственников невесты. Их в женихе не устраивало буквально все: его бедственное финансовое положение, слабое здоровье, национальность… А главное, по завещанию первого мужа Маргарет (он умер за несколько лет до знакомства женщины с Николаем) она получала 2 тысячи фунтов годовой ренты. И семейство Робертсонов не хотело из-за русского ученого терять эти деньги, ведь в случае ее повторного брака, выплаты прекращались.

Но все же родня Маргарет уступила. Пара повенчалась 27 февраля 1884 года и поселилась в доме возле биологической станции. У Миклухо-Маклая родилось два сына – Александр и Владимир, правда, в Австралии их называли Нильсом и Алленом. Любопытно: в России они никогда не бывали.

Британо-Германский «междусобойчик»

Немцы тоже не стали отвечать на письмо Миклухо-Маклая. Вместо этого они решили действовать быстро и жестко. Осенью 1884 года доверенное лицо германской Новогвинейской компании Отто Фиш, с которым Миклухо-Маклай познакомился в Сиднее, прибыл на Берег Маклая. Выдав себя за родственника тамо боро-боро, он купил землю под угольную базу и плантации. Затем в залив Астролябия вошел немецкий крейсер и… Северо-Восточная часть Новой Гвинеи оказалась под протекторатом Германии. О предательстве Отто (ученый считал именно так) Николай узнал в декабре того же года. В панике он послал очередную телеграмму Бисмарку: «Туземцы Берега Маклая отвергают германскую аннексию». В ответ – снова привычная тишина. А немцы и англичане полюбовно договорились о разделе Новой Гвинеи в начале 1885 года без участия Миклухо-Маклая и России. Для Николая это означало одно – берег Маклая был потерян.

Как известно, беда не приходит одна. Правительство Нового Южного Уэльса (штат на юго-востоке, куда входит Сидней) объявило Миклухо-Маклаю о том, что земля, на которой находится биологическая станция и его дом, передается военным. Соответственно, ему нужно было освободить свою «обитель». Находясь в разбитом и подавленном состоянии (плюс добавились старые проблемы со здоровьем) Николай Николаевич решил вернуться в Россию. И в конце июня 1886 года оказался в Санкт-Петербурге.

Мысль о том, что папуасам помогут русские колонизаторы, не оставляла ученого. И вскоре «Новости и Биржевая газета» опубликовала заметку. В ней было приглашение всем желающим отправиться на Берег Маклая, чтобы строить там свободное государство. О том, как на это отреагируют немцы Миклуха и думать не хотел. К его удивлению, желающих оказалось очень много. План переселения соотечественников был в шаге от реализации. Николай Николаевич даже написал письмо Александру III, в котором просил разрешения создать на Берегу Маклая русскую колонию. Император затею, конечно же, не поддержал.

Это окончательно сломало ученого. Все его многочисленные заболевания обострились и 2 апреля 1888 года ученого не стало. Его жена распорядилась выбить на могильной плите заглавные буквы фразы Nothing But Death Can Separate Us («Только смерть может разлучить нас»). И после похорон вернулась в Сидней.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter

Николай Николаевич Миклухо-Маклай (1846-1888) - российский этнограф, антрополог, биолог и путешественник, изучавший коренное население Юго-Восточной Азии, Австралии и Океании, в том числе папуасов северо-восточного берега Новой Гвинеи.
Родился в Новгородской губернии в семье железнодорожного инженера Н. И. Миклухи, строителя Николаевской железной дороги и первого начальника Московского вокзала.
Вторая часть фамилии знаменитого путешественника добавилась позже, после его экспедиций в Австралию.
Окончив курс гимназического обучения, Миклухо-Маклай в качестве вольнослушателя продолжает обучение на физико-математическом факультете Петербургского университета. Учёба не была долгой. В 1864 году, за участие в студенческих сходках Миклухо-Маклая отчисляют из университета и он, на средства собранные студенческим землячеством, уезжает в Германию. В Германии он продолжает
учёбу в Гейдельбергском университете, где изучает философию. Через год Миклухо-Маклай переводится на медицинский факультет Лейпцигского университета, а затем Йенского университета.
Ещё будучи студентом в качестве ассистента известного зоолога Геккеля Миклухо-Маклай совершает путешествие на Канарские острова и в Марокко.
В марте 1869 года Николай Миклухо-Маклай появился на улицах города Суэца. Как истый мусульманин, выбрив голову, выкрасив лицо и облачившись в наряд араба, Маклай добрался до коралловых рифов Красного моря. Потом Миклухо-Маклай не раз вспоминал, каким опасностям он подвергался. Он болел, голодал, не раз встречался с разбойничьими шайками. Впервые в жизни Миклухо Маклай увидел рынки невольников.
Миклухо-Маклай прошел пешком земли Марокко, побывал на островах Атлантики, бродил по Константинополю,пересек Испанию, жил в Италии, изучил Германию.
По возвращении в Петербург ему удалось убедить вице-председателя Русского географического общества адмирала Федора Литке добиться для него разрешения отправиться в Океанию на корвете "Витязь".
Во время плавания на корвете Миклухо-Маклай пересек Атлантический океан, побывал в Бразилии, в Чили, на некоторых архипелагах Полинезии и Меланезии.
20 сентября 1871 года Миклухо-Маклай высадился на северо-восточном берегу Новой Гвинеи. Племена и селения были здесь разобщены и постоянно враждовали друг с другом; каждый чужеземец, будь он белый или черный, считался нежелательным гостем.
Миклухо-Маклай по тропинке среди дикого леса пришел в деревню. Она была пуста. Но возле деревни в густых кустах Миклухо-Маклай заметил первого папуаса Туя, застывшего от ужаса. Миклухо-Маклай взял его за руку и привел в деревню. Вскоре вокруг иноземца столпилось восемь папуасских воинов с черепаховыми серьгами в ушах, с каменными топорами в смуглых руках, увешанных плетеными браслетами. Русский гость щедро одарил папуасов разными безделушками. К вечеру он вернулся на корабль, и офицеры "Витязя" с облегчением вздохнули: пока что "дикари" не съели Николая Николаевича.
На берегу ручья, у моря, матросы и корабельные плотники срубили первый русский дом на Новой Гвинее - дом Маклая.
"Витязь" продолжил плавание, а Миклухо-Маклай и два его помощника остались на берегу Новой Гвинеи.
Папуасы не очень приветливо встретили белого человека. Они пускали стрелы над ухом иноземца, размахивали копьями перед его лицом. Миклухо-Маклай сел на землю, спокойно развязал шнурки башмаков и... улегся спать. Он заставил себя заснуть. Когда, проснувшись, Миклухо-Маклай поднял голову, он с торжеством увидел, что папуасы мирно сидели вокруг него. Луки и копья были
спрятаны. Папуасы с удивлением наблюдали, как белый неторопливо затягивает шнурки своих ботинок. Он ушел домой, сделав вид, что ничего не случилось, да и случиться ничего не могло. Папуасы решили, что раз белый человек не боится гибели, то он бессмертен.
Миклухо-Маклай входил в хижины папуасов, лечил их, беседовал с ними (местный язык он освоил очень быстро), давал им всяческие советы, очень полезные и нужные. И спустя несколько месяцев жители ближних и дальних селений полюбили Миклухо-Маклая.
Дружба с папуасами крепла. Все чаще Миклухо-Маклай слышал слова "Тамо-рус"; так называли его между собой папуасы. "Тамо-рус" означало - "русский человек".
Больше года прожил русский путешественник в хижине на берегу океана. Больной, часто голодный, он успел сделать многое.
Интересно прочитать в дневниках Миклухо-Маклая о его взаимоотношениях с местными женщинами, в том числе и с папуасками. Биографы учёного, как правило, обходят этот вопрос стороной.
По описаниям Миклухо-Маклая, папуасские женщины были довольно красивы. "Мужчины-папуасы находят красивым, если их жёны при ходьбе двигают своими задними частями так, чтобы при каждом шаге одна из ягодиц непременно поворачивалась бы в сторону. Я часто видел в деревнях маленьких девочек, семи-восьми лет, которых их родственницы учили этому вилянию задом: целыми часами
девочки заучивали эти движения. Пляска женщин состоит главным образом из таких движений".
Как-то Миклухо-Маклай лежал с лихорадкой. Вот тут-то к больному ученому заявилась молодая папуаска Бунгарая (большой цветок).
Я предполагаю, -записал Миклухо-Маклай в дневнике после первой ночи, проведенной с ней, - что папуасские ласки мужчин иного рода, чем европейские, по крайней мере Бунгарая с удивлением следила за каждым моим движением и хотя часто улыбалась, но я не думаю, что это было только следствием удовольствия. Миклухо-Маклай поскромничал, так как удовольствие она все-таки получала -
иначе не стала бы приходить к нему почти каждую ночь, да еще и не получая подарков, как свидетельствует дневник Маклая.
"Здесь девочки рано становятся женщинами, - записал путешественник в своем дневнике. - Я почти убежден, что если я ей скажу: Пойдем со мною и заплачу за нее родственникам - роман готов".
В одной из хижин племени оранг-утанов он увидел девочку, лицо которой сразу бросилось ему в глаза миловидностью и приятным выражением. Девочку звали Мкал, ей было 13 лет. Миклухо-Маклай сказал, что хочет ее нарисовать. Она поспешила надеть рубашку, но он предупредил, что этого делать не нужно.
Позже, в Чили, он сошелся с девушкой по имени Эмма. Юной чилийке было тогда всего 14 с половиной лет.
Некоторые служанки по собственной инициативе становились его "временными женами" - так называл их Миклухо-Маклай. В письме своему другу князю Мещерскому он писал: "Не посылаю портрета своей временной жены, который обещал в последнем письме, потому что таковой я не взял, а микронезийская девочка Мира если и будет таковой, то не ранее года". Действительно, когда Мира
поступила к Миклухо-Маклаю, ей было слишком мало лет -всего одиннадцать.
В декабре 1872 года в залив Астролябия зашел русский клипер "Изумруд". Папуасы проводили "Тамо-руса" грохотом барумов - длинных папуасских барабанов.
Во второй половине мая 1873 года Миклухо-Маклай был уже на Яве. "Изумруд" ушел, а ученый остался.
Первых "оран-утанов" Миклухо-Маклай встретил в лесах. Пугливые, низкорослые, чернокожие люди проводили ночи на деревьях. Все их имущество состояло из тряпья на бедрах и ножа. В 1875 году Николай Николаевич закончил заметки о странствиях среди "людей леса". К тому времени русские картографы уже нанесли на карту Новой Гвинеи гору Миклухо-Маклая, близ залива Астролябии. Это был
как бы прижизненный памятник - редкая честь для ученых. Но никто не знал, что столь знаменитый человек скитается уже много лет без крова, семьи, делает долги, чтобы с помощью занятых денег совершать свои опасные и далекие походы.
В 1876-1877 годах он совершил путешествие в западную Микронезию и северную Меланезию.
В последних числах июня 1876 года путешественник достиг Берега Маклая. Матросы выгрузили припасы, ящики, бочки, подарки для папуасов. Все старые знакомые были живы. Папуасы очень радушно приняли "Тамо-русо". Корабельные плотники с помощью папуасов построили дом из крепкого строевого леса. Новоселье путешественник справлял в кругу папуасов, двух слуг и повара.
В июле 1878 года он появился в Сиднее.
В 1882 году после двенадцати лет странствий Миклухо-Маклай вернулся в Петербург. Он стал героем дня. Газеты и журналы сообщали о его приезде, излагали биографию, останавливались на эпизодах его путешествий, выражали восхищение его подвигами. В ноябре 1882 года Миклухо-Маклай имел встречу в Гатчине с Александром III.
И опять новые путешествия.
В феврале 1884 года русский путешественник и ученый Николай Миклухо-Маклай женился на молодой вдове Маргарите Робертсон, дочери бывшего премьер-министра Нового Южного Уэлса. Родители и родственники Маргариты противились этому браку, считая русского путешественника неподходящей партией для нее. В это время Николаю Николаевичу было 38. Его избранница была намного
моложе. В ноябре появляется на свет сын, через год - второй. А сколько детей родилось от него в местах его путешествий, естественно, не известно. Говорят, что русские путешественники встретили потом белокожего папуаса по имени Мак Лай.
Последние месяцы 1886 года были заполнены работой над дневниками новогвинейских путешествий. К началу 1888 года путевые дневники всех шести путешествий на Новую Гвинею были, в общем, готовы. Он приступил к работе над вторым томом, но слег окончательно. Больному не разрешали работать, отняли даже карандаш и тетради. Тогда Николай Николаевич стал диктовать свою автобиографию. Радость его была безмерна, когда он получил только что отпечатанную свою книжку "Отрывки из дневника 1879 года".
Миклухо-Маклай умер на больничной постели в клинике при Военно-медицинской академии. Хоронили его на Волковом кладбище. На незаметной могиле поставили деревянный крест с короткой надписью.
Вклад Миклухо-Маклая в антропологию и этнографию был огромным. В своих путешествиях он собрал множество данных о народах
Индонезии и Малайи, Филиппин, Австралии, Меланезии, Микронезии и западной Полинезии. Как антрополог Миклухо-Маклай проявил себя борцом против всех "теорий", постулирующих расовое неравенство, против концепций "низших" и "высших" рас. Он первым описал папуасов как определенный антропологический тип. Ученый показал, что папуасы такие же полноценные и полноправные
представители человеческого рода, как англичане или немцы.